Научный журнал
Фундаментальные исследования
ISSN 1812-7339
"Перечень" ВАК
ИФ РИНЦ = 1,674

ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ

Комарова Э.П.
В 1997 году на втором саммите Совета Европы рассматривались два ключевых вопроса: развитие единого демократического государства на территории Европы и сохранение и поддержание европейского языкового и культурного наследия. 2001 год был объ­явлен годом европейских языков с целью распростра­нения многоязычия на территории Европы.

Чтобы нормально адаптироваться к современной ситуации, когда Европа становится единым многона­циональным, мультикультурным и многоязычным целым, представители общества должны понять, как важно знать разные языки, поскольку изучение язы­ков - это способ воспитания толерантности, способ­ности к сотрудничеству, достижения взаимопонима­ния между народами. Россия входит в состав Европы и прилагает усилия к интегрированию в мировое об­разование.

Обращение к новой научной парадигме в лингво­дидактике, а именно межкультурной коммуникации, обусловлено также расширением деловых контактов, вхождением России в мировое туристическое и тор­говое пространство, появлением новых сфер и на­правлений профессиональной деятельности, которые обусловили радикальные изменения предъявляемых требований к специалисту в рамках профессиональ­ного образования. На современном этапе развития кросскультурное общение становится значимой, лич­ностной характеристикой специалиста. Именно по­этому преподавание иностранного языка характеризу­ется ориентацией на формирование кросскультурной компетенции, что обеспечивает способность буду­щего специалиста участвовать в диалоге культур, де­ловых переговорах, зарубежных стажировках, про­фессиональных семинарах и конференциях.

Начало исследования межкультурной коммуни­кации (МК) было положено во второй половине ХХ века Э. Холлом и Д. Трагером. Они впервые исполь­зовали понятие «межкультурная коммуникация». МК должна отражать специфику отношений между людьми, принадлежащими к разным культурам (Э. Холл).

В то же время обогащается понятийный аппарат новой дисциплины. Появляются термины «кросскуль­турная», «мультикультурная» коммуникация. Причем в специальной литературе не проводились строгие разграничения, но термин «межкультурный» оказался наиболее приемлемым. Интерес к МК был вызван все более ускоряющимися процессами интеграции, кото­рые привели к созданию Европейского Союза, откры­тию границ для свободного перемещения людей, ка­питалов, товаров.

Как известно, МК трактуется отечественными лингводидактами как совокупность специфических процессов взаимодействия партнеров по общению, принадлежащих к разным лингвоэтнокультурным сообществам (И.И. Халеева). Общению в межкуль­турных ситуациях, даже в случае если его участники владеют общим языковым кодом, всегда присущи конфликты. Таким образом, основной вектор совре­менных лингводидактических и методических науч­ных изысканий должен быть направлен на разреше­ние этих конфликтов, т.е. на теоретическое обоснова­ние наиболее оптимальных путей развития у обучаю­щихся способности реализовать и понимать иноязыч­ные лексико-грамматические конструкции, соответст­вующие нормам коммуникативной деятельности ин­дивида.

Однако, как показала практика, даже глубокого знания иностранного языка недостаточно для эффек­тивного общения с его носителем: каждое слово дру­гого языка отражает другой мир и другую культуру, «за каждым словом стоит обусловленное националь­ным сознанием представление о мире» (С.Г. Тер-Ми­насова). Главная задача в изучении иностранных язы­ков как средства коммуникации заключается в том, что языки должны изучаться в неразрывном единстве с миром и культурой народов, говорящих на этих языках.

Основная проблема теории межкультурного взаимодействия состоит в объяснении характера культурных влияний, т.е. отмеченной противоречи­вости. Почему иногда вроде бы не очень полезная с утилитарной точки зрения компонента нашей куль­туры с энтузиазмом принимается чужой культурой, носителем которой является чужой этнос, а иногда, казалось бы, очень полезная в утилитарном отноше­нии компонента с негодованием отвергается?

В 1543 г. португальские моряки, пристав к япон­ским берегам, обменяли несколько ружей на еду и воду. Через 30 лет новые португальцы, причалив к тем же берегам, встретили 20-тысячную японскую армию, вооруженную точной копией тех ружей. При­мечательно, что такое быстрое и легкое восприятие чужого опыта произошло в стране, гордившейся своим изоляционизмом и недоверием к европейской культуре. Между тем, в 1857 г. англичане решили усовершенствовать вооружение индийской армии, состоявшей из наемных туземных солдат - сипаев. Они ввели новые бумажные патроны для ружей. Но сипаи отказались их употреблять, что явилось пово­дом для грандиозного восстания сипаев, жестоко по­давленного англичанами. Оказывается, новые па­троны были смазаны свиным и говяжьим салом. Ме­жду тем, армия сипаев состояла из индийцев двух вероисповеданий - мусульман и индуистов. Ислам­ский идеал запрещал иметь дело со свининой, а ин­дуистский - с говядиной, ибо свинья - грязное, а ко­рова - священное животное. Таким образом, англи­чане легкомысленно травмировали религиозные чув­ства сразу двух конфессий.

Резким контрастом выглядит также быстрое рас­пространение американских фильмов и американской электроники в 50-х и 60-х годах в Таиланде и поджоги кинотеатров, в которых шли голливудские боевики, и разрушение с истинным сладострастием дорогостоя­щей американской телевизионной техники (включая оборудование телецентров) в 1978 г. в Тегеране и других городов Ирана. Из сказанного ясно, что харак­тер культурного влияния (отторжение или заимство­вание) определяется, в конечном счете, доминирую­щим в данной культуре социальным идеалом: если культурное влияние способствует формированию по­веденческого стереотипа, релевантного данному идеалу, тогда оно приобретает положительный харак­тер (заимствование), а если, наоборот, препятствует сближению стереотипа и идеала - тогда неизбежно отторжение.

В СССР в 50-х годах изучение ведущих европей­ских языков в обычных школах и нефилологических вузах велось по преимуществу в пассивной (пере­воды), а не в активной (общение) форме. Такое недос­таточно эффективное приобщение к культуре запад­ных стран могло показаться результатом чьей-то ха­латной небрежности. Однако в действительности оно было обусловлено сознательным и целенаправленным стремлением укрепить «железный занавес», создан­ный советскими средствами массовой информации, - затруднить получение советскими гражданами объек­тивной информации из-за рубежа, которое могло под­вергнуть эрозии коммунистический идеал (особенно в связи с его требованием мировой революции) и соз­дать угрозу для самого его существования. Свободное владение иностранным языком выглядело с этой точки зрения не как достоинство, а как серьезный не­достаток (о чем не подозревали наивные авторы обычных анкет). С точки зрения близости советского стереотипа поведения коммунистическому идеалу только моноглот, глухой к чужому культурному влиянию, выглядел надежным («своим») человеком, тогда как полиглот, жаждущий чужеземных культур­ных влияний, казался опасной («чуждой нашему строю») личностью.

Оценка окружающего мира и роли отдельной личности в этом мире основываются на системе цен­ностей, принятой данным обществом. В этнопсихоло­гии для этого применяется термин «культурный син­дром» (определенный набор ценностей, установок, верований, норм и моделей поведения, которыми одна группа отличается от другой). И здесь следует сказать, что русская культура и культура англо-гово­рящих стран являются антиподами. Первую относят к коллективистическому типу, а вторую к индивидуа­листическому.

Основные ценности индивидуалистической куль­туры - свобода в поступках и самодостаточность, са­мостоятельность в суждениях. Поведение в большей степени регулируется социальными установками, чем групповыми нравственными нормами. Поощряется независимость от группы и стремление выделиться из нее.

Основными ценностями коллективистической культуры является следование традициям, послуша­ние, чувство долга, которые способствуют сохране­нию единства группы, взаимозависимости ее членов и гармоничным отношениям между ними.

Однако гораздо более яркое проявление специ­фичности восприятия окружающего мира можно найти, анализируя слова, которые традиционно ото­ждествляются в словарях. Для подтверждения этого достаточно лишь вспомнить ставший практически хрестоматийным пример дингво-культурного несоот­ветствия англ. ambitious и русск. амбициозный. В анг­лийском это слово обозначает целеустремленность, высокую мотивацию в достижении поставленной за­дачи и желание выделиться из группы, и соответст­венно расценивается как позитивно заряженный кон­цепт. для носителя русской культуры амбициозный - это безусловно отрицательная характеристика чело­века, имеющего необоснованные притязания и пре­тендующего на то, чтобы возвыситься над своей сре­дой. Столь разное восприятие амбиций является яр­ким примером проявлением культурного синдрома.

Этническая принадлежность не может не сказы­ваться и на коммуникативном аспекте общения. Эт­ническое своеобразие проявляется в манере излагать информацию.

Представители индивидуалистических западных культур больше внимание обращают на содержание сообщения, на то, что сказано, а не на то - как, их коммуникация в слабой степени зависит от контекста. Для таких культур, называемых низкоконтекстными, характерен когнитивный стиль обмена информацией.

В высококонтекстных культурах при передачи информации люди склонны в большей степени обра­щать внимание на контекст сообщения, на то, с кем и при какой ситуации происходит общение. Высокая зависимость коммуникации от контекста проявляется в расплывчатости и неконкретности речи, изобилии неконкретных форм высказывания, таких как «может быть», «вероятно» и т.п. Анализируя особенности русского языка мы обнаружим большое количество признаков того, что русская культура является высо­коконтекстной. Е. Падучева отмечает, что «в русском языке гораздо богаче, чем во многих других, поле не­определенности». Неудивительно, что самым распро­страненным в настоящее время словом сорняком стало как бы, придающее высказыванию аморфность и некатегоричность.

Таким образом, между общающимися в этих ус­ловиях складываются межкультурные отношения, в которых «культурная системность познается в мо­менты выхода за пределы границ системы» (И.И. Ха­леева). Это значит, что, используя свой лингвокуль­турный опыт и свои национально-культурные тради­ции и привычки, субъект МК одновременно пытается учесть не только иной языковой код, но и иные обы­чаи и привычки, иные нормы социального поведения, при этом он осознает факт их чужеродности. Именно это обстоятельство дает основание считать, что меж­культурная компетенция охватывает в основном он­тологический аспект становления личности, в то время как коммуникативная - ее языковые и речевые способности.

На наш взгляд, следует выработать следующие умения:

  • употреблять иностранный язык (во всех его проявлениях) в аутентичных ситуациях межкультур­ного общения;
  • объяснить и усвоить (на определенном уровне) чужой образ жизни/поведения;
  • расширить индивидуальную картину мира за счет приобщения к языковой картине мира носителей изучаемого языка.

Таким образом, обучение иностранным языкам в контексте межкультурной парадигмы имеет большой личностно-развивающий потенциал и с этой точки зрения весьма перспективно для высшей школы.


Библиографическая ссылка

Комарова Э.П. ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ // Фундаментальные исследования. – 2004. – № 2. – С. 56-58;
URL: https://fundamental-research.ru/ru/article/view?id=2940 (дата обращения: 28.03.2024).

Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»
(Высокий импакт-фактор РИНЦ, тематика журналов охватывает все научные направления)

«Фундаментальные исследования» список ВАК ИФ РИНЦ = 1,674