Источник детских развлечений и игр лежит глубоко в природе человека. Они находятся в прямой и непосредственной связи со всей жизнью и деятельностью детей, затрагивают как физические, так и душевные детские силы, упражняя их в разнообразных направлениях. Детская игра имеет универсальный и вместе с тем целостно-органический характер; ребенок в игре живет всем своим существом, действует разносторонне, а не только одним умом или мускулами. Игра есть явление очень сложное, одновременно физическое и психическое [4, с. 129]. Возможно, поэтому тема игры объединяет всю детскую литературу и, в частности, автобиографические произведения о детях. Именно игра как неотъемлемая часть мира ребенка способствует не только познанию окружающей действительности, но и готовит его к вхождению в мир взрослых, формирует социально-ролевые отношения, психологические особенности личности, эстетический вкус индивида. Д.Б. Эльконин пишет: «Игра – это ориентация ребенка в самых общих, в самых фундаментальных смыслах человеческой деятельности» [9, с. 80].
Актуальность обращения к данной проблематике обусловлена важностью изучения закономерностей возникновения и развития языковой картины мира у самых истоков, то есть с детского возраста, поэтому нас особенно интересует изображение мира через восприятие ребенка. Изучение языковой картины мира ребенка актуально в свете антропологической и когнитивной лингвистики, а также с онтологической точки зрения, поскольку рассмотрение особенностей формирования картины мира ребенка позволяет выявить направления развития не только языка, но и сознания. В рамках одной статьи невозможно охватить все аспекты изучения данной проблемы, поэтому мы сосредоточим свое внимание на языковой репрезентации игры как фрагмента языковой картины мира ребенка, уделив особое внимание творчеству С.Т. Аксакова и А.Н. Толстого, язык произведений которых недостаточно изучен.
Цель – рассмотреть языковую репрезентацию игры как ведущей деятельности ребенка в русской автобиографической литературе.
Обратимся к текстам книг С.Т. Аксакова «Детские годы Багрова-внука» и А.Н. Толстого «Детство Никиты». С.Т. Аксаков и А.Н. Толстой, изображая мир детства, воспринимали игру как действенное средство, помогающее маленьким героям познавать мир, ориентироваться в многообразии ситуаций, выстраивать свои отношения со сверстниками. В период раннего детства (от 1 года до 3 лет) ребенок, по мнению В.В. Зеньковского, «<…> научается <…> пользоваться органами чувств, ориентируется в социальной среде, постигает уже немного различия игры и действительности» [3, с. 60]. В это время ребенок активно познает мир окружающих его предметов и вместе со взрослыми осваивает способы действия с ними. Его ведущей деятельностью становится предметно-манипулятивная, в рамках которой появляются первые примитивные игры с сюжетом: Я даже мог заниматься своими игрушками, которые расставляли подле меня на маленьком столике… [1, с. 224]; Сестрицу я любил сначала больше всех игрушек… [1, с. 226]; <…> лёжа в своей кровати и посадив к себе сестру, забавлял ее разными игрушками или показыванием картинок. Игрушки у нас были самые простые: небольшие гладкие шарики или кусочки дерева, которые мы называли чурочками; я строил из них какие-то клетки, а моя подруга любила разрушать их, махнув своей ручонкой [1, с. 231]; <…> я брал к себе одну или две из ее кукол… [1, с. 280]. Слово «игрушка» в «Толковом словаре русского языка» С.И. Ожегова имеет два значения:
1. «Вещь, служащая для игры».
2. перен. «Тот, кто слепо действует по чужой воле, послушное орудие чужой воли, внешних сил» [6, с. 236].
В данных произведениях оно употребляется в первом значении: Покуда Виктор ворчал, укладывая в корзину книжки и игрушки, отклеивал и прятал в коробочку какие-то картиночки, лазил под стол, разыскивая перочинный ножик, – Никита не сказал ни слова… [8, с. 41]. Как видим, в языковой картине мира Сережи и Никиты присутствует само слово игрушка, описание игрушек; а также самих игр (игровых манипуляций): забавлял, строил, разрушал, кормил, закутал и др. Ребенка привлекают различные предметы окружающего мира, он называет их (камешки, чертовые пальцы, чурки – чурочки {XE «Чурочка» \b} (уменьш.) = чурка – «короткий обрубок дерева» [6, с. 890], шарики, кусочки дерева, штуфы); описывает их, при этом дает количественную (целая куча, множество, довольно длинных) и качественную характеризацию предметам (чудесных камешков, прекрасных, точно как обточенных, сокровище, драгоценности, похожих на сахарные головки). Примеры из текста: <…> я успел набрать целую кучу чудесных, по моему мнению, камешков… [1, с. 241]; <…> мы с отцом нашли множество прекрасных, точно как обточенных, довольно длинных, похожих на сахарные головки: эти камешки назывались чертовыми пальцами [1, с. 255]; Мы присоединили новое – к чуркам и камешкам с реки Белой, которые я всегда называл «штуфами» (это слово я перенял у старика Аничкова) [1, с. 285]. Как уже отмечалось, ребенок любит игрушки, осознавая себя в процессе игры по отношению к ним стороной активной. Любопытна в связи с этим точка зрения В.В. Зеньковского, который считает, что в процессе игры дитя глядит на игрушки так, как если бы то, что они символизируют, было перед ним в полной реальности: все очарование игры держится на неразличении реального и воображаемого [3, с. 124]. Сережа Багров проводит аналогии между предметами реальной действительности и своими игрушками: <…> мельница показалась мне чудом искусства человеческого… Долго находился я в совершенном изумлении, разглядывая такие чудеса и вспоминая, что я видел что-то подобное в детских игрушках… [1, с. 256].
В языковой картине мира Сережи Багрова и Никиты присутствует слово «игра» и обозначения различных ее видов. В «Толковом словаре русского языка» С.И. Ожегова приводится пять значений этого слова:
- «Резвясь, развлекаться; забавляться чем-н.».
- «Занятие, служащее для развлечения, отдыха, спортивного соревнования».
- «Комплект предметов для такого занятия».
- «Спортивные соревнования».
- «Создание типичных для профессии ситуаций и нахождение в них практических решений» [6, с. 235].
В книге С.Т. Аксакова оно представлено в первом и во втором значениях, у А.Н. Толстого слово «игра» встречается в первых трех значениях: После чая Аркадий Иванович устроил игру в фанты… [8, с. 33].
В период дошкольного детства (от 3 до 7 лет) в языковой картине мира ребенка появляется лексика, называющая предметы игры (например, в лексиконе Сережи Багрова: неодушевленные предметы – городки, церкви, дома; а также одушевленные предметы – хозяева, кукла, гости, дочка, племянница, дети, разбойники). В этом возрасте он испытывает сильное желание включиться во взрослую жизнь, принять в ней активное участие, что, безусловно, ему еще недоступно. И.Ю. Кулагина и В.Н. Колюцкий выделяют в развитии игры «две основные фазы, или стадии. Для первой стадии (3–5 лет) характерно воспроизведение логики реальных действий людей; содержанием игры являются действия. На второй стадии (5–7 лет) моделируются реальные отношения между людьми и содержанием игры становятся социальные отношения, общественный смысл деятельности взрослого человека» [5, с. 208]. Именно это можно наблюдать в жизни героя книги С.Т. Аксакова. Сережа в возрасте от 3 до 5 лет имитирует поступки взрослых: <…> я взял этого щеночка и закутал его своим платьем <…> кормить его по нескольку раз в день сделалось моей любимой забавой… [1, с. 231]. Позднее (в 5–7 лет) в игре выстраиваются социальные отношения: <…> я принимался с ней играть, строя городки и церкви из чурочек или дома, в которых хозяевами были её куклы; самая любимая её игра была игра «в гости»: мы садились по разным углам, я брал к себе одну или две из ее кукол, с которыми приезжал в гости к сестрице, то есть переходил из одного угла в другой. У сестрицы всегда было несколько кукол, которые все назывались ее дочками или племянницами; тут было много разговоров и угощений <…> Я рассказывал, что у меня в доме был пожар, что я выпрыгнул с двумя детьми из окошка (то есть с двумя куклами, которых держал в руках); или что на меня напали разбойники и я их победил… [1, с. 280–281]. Из приведенного выше текста видно, что Сережа и сестрица воспринимаются в координатах «лидер – ведомый», где автобиографический герой ощущает себя лидером, автором ситуаций, он стоит в игре на более высоком уровне иерархии. А сестрица – это еще и обратная связь; источник информации; партнер динамичный; иногда равный, иногда – сам в роли лидера. Одним словом, живой, отвечающий, способный служить развитию ситуации, а поскольку еще и личностно приятный, приемлемый, то и более интересный, чем игрушки. Игрушки здесь – в некотором смысле элементы интерьера, декорации в сценарии, а сами дети – актеры первого плана.
В более позднем возрасте, после 6 лет, в жизни Сережи Багрова появляются новые увлечения, игры, в языковой картине мира это выражается в следующих словосочетаниях: (качался на качелях, катались в санях, катались с горы, кататься на коньках и ледянках; ледянка {XE «Ледянка» \b} (обл.) – «ящик, решето и т.п. с подмороженным дном для катания с гор» [7, Т. VI, с. 126]): Я <…> качался на качелях [1, с. 434]; Мы с сестрицей катались в санях и в первый раз в жизни видели, как крестьянские и дворовые мальчики и девочки смело катались с высокой горы от гумна на подмороженных коньках и ледянках [1, с. 418–419]. Подобные зимние игры, увлечения мы встречаем и в произведении А.Н. Толстого: Никита сбежал с крыльца <…> Внизу стояла новенькая сосновая скамейка с мочальной витой веревкой. Никита осмотрел – сделано прочно, попробовал – скользит хорошо, взвалил скамейку на плечо, захватил лопатку <…> и побежал по дороге. Никита бросил лопату, опустил скамейку на снег, сел на неё верхом, крепко взялся за веревку, оттолкнулся ногами раза два, и скамейка сама пошла с горы <…> Вниз, все вниз, как стрела. [8, с. 7].
Постепенно режиссерская и образно-ролевая игра переходят на более сложный уровень – в сюжетно-ролевую игру, которая достигает наивысшего развития в более позднем возрасте. Появляются определенные правила, условия игры, что находит отражение в соответствующей лексике: чижик (чиж) – «чурка, заостренная с концов, и сама игра ею: по чижу бьют палкой, она взлетывает и его ловят» [2, Т. IV, с. 603]; чушка – «чурка, отрезок жерди в четверть, для игры в чушки, чухи, свинки, чурки, рюхи, рюшки, в городки» [2, IV, с. 616]; орлянка – «игра черни в деньги, названа по орлу на монете; её подкидывают, и если она ляжет личной стороной вверх (копье), то бросавший выиграл, и берет деньги с кону; если же ляжет никой вверх (решето), то проиграл ставку» [2, Т. II, с. 691]; хлюст – «картежн. все карты одной масти; в игре три листа: три виновыя карты, при осьмерке» [2, Т. IV, с. 554]. Например, это игры, в которые играли на Пасху: Мальчишки играли в чижика, в чушки, ездили верхом друг на дружке <…> У другой стены стоит кружок, играют в орлянку, у каждого игрока в ладони столбиком слипшиеся семишники, трешники. Тот, кому очередь метать, бьет пятаком об землю, подошвой притопнет в пятак, шаркнет его, поднимает и мечет высоко: орел или решка? Здесь же на землю… сели девки, играют в подкучки: прячут в мякинные кучки по два яйца, половина кучек пустая, – угадывай [8, с. 64]. Как мы видим, в языковой картине мира Никиты представлены не только слова «игра», «игрушки», но и однокоренные: «игрок», «играть», а также производные «проиграть», «заиграть». Игрок –
- «Участник игры».
- «Тот, кто играет на музыкальном инструменте».
- «Тот, кто играет в азартные игры, а также любитель играть в азартные игры» [6, с. 236].
В тексте повести «Детство Никиты» слово «игрок» встречается именно в третьем значении. Десятилетний герой ходил в людскую, наблюдал, как играют в карты рабочие, и сам принимал участие в небезобидных азартных играх: Прежние игры с Мишкой Коряшонком надоели ему, да и Мишка теперь сидел больше на людской, играл в карты – в носы или в хлюст, когда проигравшего таскали за волосы [8, с. 46]; У стола сидели игроки <..> Игроки сильно щелкали липкими, пахучими картами <…> Никита сел играть и сейчас же проиграл, – ему всыпали пятнадцать носов…. [8, с. 49]. Играть –
- «Резвясь, развлекаться; забавляться чем-нибудь».
- «Проводить время в игре».
- «Исполнять музыкальное произведение» [6, с. 235].
Как мы видим, в книге С.Т. Аксакова слово «играть» употреблено в первом и во втором значениях, а в повести А.Н. Толстого оно представлено во всех трёх значениях, например: Ему не хотелось играть <…> Виктор сказал: – Эх ты, я вижу, тебе с девчонками только играть» [8, с. 24]; <…> Матушка опять заиграла на рояле, вокруг ёлки пошёл хоровод с песнями… [8, с. 33].
Одним из любимых развлечений Сережи Багрова является рыбная ловля, с которой мальчика познакомил отец. Постепенно ребенок узнает все подробности приготовления к ней, осваивает названия рыболовных снастей. В его лексиконе имеют место слова и выражения, так или иначе связанные с рыбалкой: уженье, бредень, грузило, клев, удить, кормежка, крючок, леса, наплавок (диал.) = поплавок – «легкий плавающий предмет, прикрепляемый к лесе, к сети или держащийся на якоре» [6, с. 562], невод, недотка (недотка – «рыболовное орудие из редко вытканного холста, сшитого в два полотнища» [7, Т. VII, с. 850]), сеть, удилище, удочка, сучить лесу, вить ниточку, лесу и др. Приведем примеры: Уженье просто свело меня с ума! [1, с. 248]; Лодка же назначалась для ловли рыбы сетьми и неводом [1, с. 315]; По всему протяжению реки <…> стоял народ <…> с бреднями, <…> недотками, перегораживая ими реку [1, с. 440]; Мы размотали удочки и принялись удить; <…> клёв начался… [1, с. 316]; Нам помогал Ефрем Евсеев, очень добрый и любивший меня слуга. Он не вил, а сучил как-то на своей коленке толстые лесы для крупной рыбы; грузила и крючки <…> были прикреплены и навязаны… [1, с. 242]; Отец обещал мне на другой день кормежку на реке Деме… [1, с. 241]; Он [Евсеич] уже вырубил несколько вязовых удилищ, наплавки сделали из толстого зелёного камыша, лесы привязали и стали удить с плоту… [1, с. 247].
В более старшем возрасте отец приобщил Сережу к охоте. Мальчик полюбил это развлечение, и его словарь обогатился соответствующей лексикой (охота, охотник, дичь, ружье, дробь, стрелять, выстрелить, убить, порох, добыча, ловец и др.): Отец взял с собою ружье, и как нарочно, на дороге нам попалось целая стая куропаток; отец выстрелил и двух убил [1, с. 330]; <…> я любил смотреть, как охотник кормит своего ловца… [1, с. 381]; Зная, что у нас много водится дичи, он [Петр Иванович] привёз с собой и ружьё и собаку и всякий день ходил стрелять в наших болотах <…> Пётр Иванович всё подсмеивался над моим отцом, говоря, что Алексей Степаныч большой эконом на порох и дробь … [1, с. 444].
Выводы
Таким образом, игра – это ведущий вид деятельности ребенка до 7-летнего возраста, она оказывает значительное влияние на его развитие. В игре формируется его мотивационно-потребностная сфера, осуществляется развитие творческого воображения, фантазии, памяти, речи и мышления, происходит его социализация. Подтверждение тому мы находим в автобиографических произведениях С.Т. Аксакова «Детские годы Багрова-внука» и А.Н. Толстого «Детство Никиты». В жизни Сережи и Никиты игра и игрушки занимают важное место. Показывая жизнь героев в рамках семейной хроники, писатели уделяют огромное внимание игре, поскольку она имеет особое значение для развития рефлексивного мышления, т. е. способности ребенка анализировать свои собственные действия, поступки, мотивы и соотносить их с общечеловеческими ценностями, а также с действиями, поступками, мотивами других людей. Текст книг С.Т. Аксакова и А.Н. Толстого позволяет проследить за динамикой развития языковой личности ребенка, за особенностями постепенного перехода от игры к развлечениям (например, рыбной ловле, охоте), связанным с приобретением более сложных и полезных умений и навыков. Игрушки представляют собой инструменты игры – вида деятельности ребенка, один из способов его социализации, социальной самоидентификации, источник познания окружающего мира. Все это находит отражение в языковой картине мира героев произведений С.Т. Аксакова и А.Н. Толстого. В ней представлена субстантивная лексика: городки, церкви, дома, хозяева, уженье, бредень, грузило, крючок, леса, наплавок; адъективная лексика: чудесных, прекрасных, гладких; глагольная лексика: играть, проиграть, заиграть, плыть, плавать, купаться, топить, подплыть, нырять, а также содержатся названия игр (чижик, чушки, орлянка), игрушек и предметов игры (кукла, качели, сани, коньки, ледянка).
Рецензенты:
Ибрагимова В.Л., д.фил.н., профессор кафедры общего и сравнительно-исторического языкознания филологического факультета, ФГБОУ ВПО «Башкирский государственный университет, Министерство образования и науки РФ, г. Уфа;
Салихова Э.А., д.фил.н., профессор кафедры языковой коммуникации и психолингвистики общенаучного факультета, ФГБОУ ВПО «Уфимский государственный авиационный технический университет», г. Уфа.
Работа поступила в редакцию 11.04.2014.
Библиографическая ссылка
Сальникова В.В. ЯЗЫКОВАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ИГРЫ КАК ВЕДУЩЕЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РЕБЕНКА В РУССКОЙ АВТОБИОГРАФИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ С.Т. АКСАКОВА «ДЕТСКИЕ ГОДЫ БАГРОВА-ВНУКА» И А.Н. ТОЛСТОГО «ДЕТСТВО НИКИТЫ») // Фундаментальные исследования. – 2014. – № 6-2. – С. 400-404;URL: https://fundamental-research.ru/ru/article/view?id=34173 (дата обращения: 20.04.2024).