Научный журнал
Фундаментальные исследования
ISSN 1812-7339
"Перечень" ВАК
ИФ РИНЦ = 1,674

СИСТЕМООБРАЗУЮЩИЕ КОМПОНЕНТЫ ПЕСЕННОЙ ТРАДИЦИИ ВЕРХНЕГО ПРИОСКОЛЬЯ (БЕЛГОРОДСКАЯ ОБЛАСТЬ)

Кузнецова Н.С. 1
1 ГОУ ВПО «Белгородский государственный институт искусств и культуры»
Произведено типологическое описание одной из локальных песенных традиций юга России. Центральную жанровую группу в песенной традиции верхнего Приосколья составляют свадебные песни. Они демонстрируют наилучшую сохранность (в сравнении с другими музыкальными жанрами), а также определенное воздействие на музыкальное оформление обрядов и праздников годового круга. Свадебные мотивы оказались ключевыми в корпусе святочных величально-поздравительных песен, в группе весенних величальных припеваний, а также при создании облика чучела в обряде «крещения и похорон кукушки». Доминантным компонентом, закрепляющим иерархические связи, в местной песенной системе выступает межжанровый мелодический тип, названный нами верхнеоскольским. На основе представленных материалов мы можем заключить, что облик верхнеоскольской песенной системы был сформирован тесными связями доминантных компонентов, центральное место среди которых занимает свадебный цикл.
верхнеоскольская песенная традиция
молодежные величания
свадебные концепты
1. Виноградова Л.Н. Зимняя календарная поэзия западных и восточных славян: Генезис и типология колядования. – М.: Изд-во «Наука», 1982. – 255 с.
2. Гиппиус Е. В. Проблемы ареального исследования традиционных русских песен в областях украинского и белорусского пограничья // Традиционное народное музыкальное искусство и современность. Вопросы типологии: труды ГМПИ им. Гнесиных. – М., 1982. – С. 5–13.
3. Дорохова Е.А. Этнокультурные «острова»: пути музыкальной эволюции: дис. … канд. Искусствоведения. – М., 2008. – 197 с.
4. Енговатова, М.А., Ефименкова, Б.Б. К вопросу типологии русского песенного многоголосия // Мир традиционной музыкальной культуры: сб. трудов. Вып. 174. – М.: РАМ им. Гнесиных, 2008. – 384 с. – С. 44–63.
5. Кузнецова Н.С. Верхнеоскольский мелодический тип как системообразующий фактор местной песенной традиции // От конгресса к конгрессу. Материалы Второго Всероссийского конгресса фольклористов. Сборник докладов. Том 1. М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 2010. – 440 с. – С. 345-353.
6. Мехнецов А.М. Песни Псковской земли. Вып. I. Календарно-обрядовые песни. – Л.: Советский композитор,1989. – 295 с.

Традиционная культура верхнего Приосколья[1] относится к вторичным песенным системам. Ее формирование связано с процессом строительства засечных черт на южных окраинах Московского государства (16 в.). Ареал традиции очерчивается совокупностью ряда важнейших признаков. В области материальной культуры отмечено бытование традиционного женского костюма (комплекс с юбкой), отличного от соседних традиций. В области духовной – доминирование среди обрядов весенне-летнего периода обряда крещения и похорон кукушки, приуроченного к Вознесению (в отличие от соседних песенных традиций, в которых кульминацией этого периода является обряд кумления девушек на Троицу / проводы русалок), а также отсутствие ярко выраженных хореографических форм (в отличие от соседних традиций, имеющих развитый хороводный комплекс).

Внутренняя организация верхнеоскольской песенной системы характеризуется взаимодействием двух субареальных комплексов (северного и южного), территория которых тяготеет к двум историко-культурным центрам традиции: городу Цареву-Алексееву (1647 г., с 1655 – г. Новый Оскол) и Валуйскому форпосту (1593 г., сейчас г. Валуйки).

Центральную жанровую группу в местной традиции составляют свадебные песни. Наблюдения показывают, что сохранность свадебного цикла напрямую связана с доминированием свадебных концептов в местной песенной системе. Выявление компонентов верхнеоскольской песенной традиции, содержащих в себе элементы свадебной обрядности, и составляет предмет настоящего исследования. Цель работы заключается в установлении характера отношений этих компонентов и их иерархической взаимосвязи.

Свадебные концепты в верхнеоскольской песенной традиции пронизывают и определенным образом структурируют годовой круг ритуалов и праздников. Перекрещивание обрядовой семантики календарного и свадебного полей особенно ярко отражает этнографический компонент местной культуры. Праздники и ритуалы календарного круга наполнены свадебными мотивами.

Среди календарных песен в местной традиции зафиксированы лишь святочные: колядки и посевальные припевки. Сюжеты колядок в верхнеоскольской традиции характеризуются доминирующей позицией молодежных текстов. По мнению Л.Н. Виноградовой, брачная тематика является единственной для коляд «молодежного» цикла: «...“молодежный” цикл коляд фактически никак не связан с идеей хозяйственного и аграрного заклинания благополучия, свойственного, как читают специалисты, обряду колядования, и не содержит почти никакой другой тематики, кроме брачной» [1, 40].

Действительно, в местной традиции свадебная тематика является единственной для колядок подобного рода. В ряде текстов брачные мотивы прорисовываются вполне очевидно:

Пример 1[2]

Колида, Колида,

Па проулку шла,

Сабе двор нашла.

На том дворе

Костёр горит.

Надо пиво варить,

Надо Мишку жанить.

pic_39.tif

«Молодежный» цикл продолжает свое развитие в календарно-приуроченных весенних напевах. Исполнение припеваний в верхнеоскольской традиции приурочивалось к традиционным молодежным собраниям: весенним хороводам, периодам трудовой деятельности (как правило, к покосу) и гуляниям на девишнике (могли исполняться и весной). Величания-припевания представляют специфику местной традиции. На южнорусской территории подобные тексты не были зафиксированы, о чем свидетельствуют их отсутствие в публикациях по региону. Поэтическое содержание текстов ограничивается, как правило, перечислением создаваемых в процессе исполнения пар. Всего зафиксировано два типа текстов: с зачином «Неженатый неженатушка» (северный субареал) и «Беленький хорошенький» (южный субареал).

К настоящему времени величальные припевания пребывают в реликтовом состоянии. Архивные сведения, определяющие этнографический контекст их исполнения, чрезвычайно скудны. О ситуации исполнения припеваний южного субареала косвенно свидетельствует народная терминология – весенние, весновые, величальные, улишные.

Пример 2[3]

pic_40.tif

Беленькяй хорошенький

Да Иван то Стехва… ох, Стехванович.

Ана ему панравилася

Да Марьюшка Ива… ох, Иванавна

Ды хлесткая паходушка

Алексей то Ива…, то Иванович.

Ана ему панравилась

Да Наталья Кузьми… ох, Кузьминична.

Ряд параллелей с верхнеоскольскими молодежными припеваниями обнаруживается в припевках на «полевой голос», зафиксированных А.А. Мехнецовым в Псковской области: «Среди толочанских обычаев северо-западных районов области (Печорского, Палкинского) особого внимания заслуживают специальные припевки – сольный зачин с многоголосным хоровым распевов на «о», так называемый «полевой голос», в которых припевали молодца к девушке» [6, 117]. Тексты псковских припеваний выстраиваются аналогичным образом. Ср.: «Ой хароший молодец, Николай Васильеич! Ой… / Ой, яму понравилась Мария Ивановна! Ой…» (№ 318 в указ. сб.).

Особого внимания заслуживает обычай исполнения величальных припеваний во время свадьбы на девишнике (в Валуйском районе), который выступал ярким контрастом к исполнению прощальных песен. Подружки невесты припевали парню понравившуюся девушку, за что тот обязательно платил исполнительницам.

Пример 3[4]

pic_41.tif

Аленький наш цветок

Да Иван жа Михалович,

Э-о, Иван жа Михайлович.

Иде ш тибе пасадить,

И чем тибе угастить.

Девушку падорим,

Прасковью Ивановну

Да девушка бровая,

Белая руменая.

Величания холостой молодежи широко встречаются не только на территории восточнославянских поселений, а и у других народов. Примечательно, что в большинстве случаев создание молодежных пар происходит во время хороводных игр. В верхнем Приосколье не зафиксировано ни одного музыкально-этнографического игрового текста, регламентировавшего ход молодежной игры. Возможно, именно величальные припевки заняли в местной традиции нишу игровых хороводов. Подтверждением заявленного тезиса служит противоположная ситуация в соседней традиции воронежско-белгородского пограничья, где молодежные припевания не встречаются, зато с высокой плотностью отмечаются игровые хороводы, которые, кстати, приурочиваются также к весеннему периоду.

Значимость величальных припеваний для традиции верхнего Приосколья подчеркивается и их закрепленностью за определенными ритуалами, сезонами или формами трудовой деятельности как в обрядах и праздниках календарного, так и жизненного циклов.

Существенно, что в местной традиции свадебные песни используются в качестве музыкального оформления календарных обрядов весенне-летнего периода. В северном субареале (с. Верхнее Кузькино) зафиксировано исполнение на медленный свадебный политекстовый напев с троичной ритмикой и формулой стиха 4 + 4 + 3 троицкой песни. В южном субареале свадебные политекстовые напевы с той же формулой стиха оформляют обряд «крещения и похорон кукушки».

Звуковысотная организация свадебных песен в ярчайшей степени отражает облик местной песенной системы. Значимая часть свадебных текстов координируется с одним мелодическим типом, названным нами верхнеоскольским (ВМТ) [5]. ВМТ представляет собой ангемитонную ладовую модель, основанную на сопряжении двух ладовых опор. Мелодическая композиция таких напевов складывается из комбинации трех ячеек: ячейки «a» с опорой на I ступень, ячейки «b» с переинтонированием на IV ступень, а также кадансовой ячейки (утверждение I ступени).

Пример 4[5]

pic_42.tif

ВМТ координируется с цезурированными напевами, большая часть из которых относится к политекстовым. Учитывая этот факт, можно представить и протяженность звучания напевов ВМТ в ритуале, которая составляет более половины всего музыкального времени. Доминантное положение ВМТ подчеркивается и его координацией с музыкально-поэтическими текстами обеих линий ритуала: контактно-коммуникативной и инициационной.

Верхнеоскольский МТ охватывает и напевы календарного цикла, координируясь с небольшой частью сезонных лирических песен. Их исполнение приурочено в основном к каким-либо видам деятельности: когда садят, когда полят, на покосе, когда подсолнухи рубят, когда конопи трут, – или сезону: весной, осенью. Важно отметить, что в местной традиции календарный цикл озвучивается именно сезонными лирическими песнями (за исключением святочных колядок, щедровок и посевальных приговоров).

ВМТ не встречается в соседних локальных традициях. Однако Е.А. Дороховой на материале очаговых традиций южнорусского региона были выявлены и другие узколокальные мелодико-фактурные типы (термин Е.А. Дороховой), охватывающие песенные жанры календарного и жизненного циклов. Ученый считает их роль ключевой в функционировании замкнутых песенных систем, главными чертами которых являются: «…интровертная ориентация, ограничивающая коммуникативный обмен с окружающими культурными системами, и наличие полижанровых специфически местных звуковысотных моделей, выступающих в качестве централизующего компонента традиции, ее системного знака» [3, 176]. Микролокальные различия напевов, реализующихся в особых видах многоголосной фактуры, возможно объяснить интровертной логикой функционирования «замкнутых» песенных систем. По мнению Е.А. Дороховой, «Музыкально-фольклорные традиции этнокультурных «островов» можно рассматривать как яркий пример воплощения бинарной оппозиции свой/чужой» [3, 176].

Как известно, параметры звуковысотной организации являются ключевыми при идентификации конкретной локальной традиции или региональной системы. Важно отметить, что знаковые для верхнеоскольской традиции звуковысотные характеристики воплотились в корпусе свадебных текстов и типологически примыкающей к ним группе сезонных величальных и лирических песен.

На основе представленных материалов мы можем заключить, что облик верхнеоскольской песенной системы был сформирован тесными связями доминантных компонентов, центральное место среди которых занимает свадебный цикл. Свадебные концепты пронизывают всю местную музыкально-этнографическую систему. Доминантное положение свадьбы отражает фиксацию традиционной культуры верхнего Приосколья в определенном историческом срезе. Логично предположить, что трансформация местной песенной системы соотносится с периодом вторичной колонизации южнорусских земель. Возможно также, что именно в это время происходила активная консолидация населения и актуализировались жанры жизненного цикла.

Статья печатается при поддержке внутривузовского конкурса грантов Белгородского государственного института искусств и культуры, проект: ВКГ – 1409-д.

Принятые сокращения: КНМ ВГАИ – Кабинет народной музыки Воронежской государственной академии искусств. ЛА – Личный архив.

Рецензенты:

Буксикова О.Б., доктор искусствоведения, профессор, заслуженный работник культуры РФ, зав. кафедрой теории и методики хореографического искусства, ГБОУ ВПО «Белгородский государственный институт искусств и культуры», г. Белгород;

Сраджев В.П., доктор искусствоведения, профессор кафедры музыкального образования ГБОУ ВПО «Белгородский государственный институт искусств и культуры», г. Белгород.

Работа поступила в редакцию 23.09.2014.


[1] Ареал верхнеоскольской песенной традиции охватывает русские сёла Чернянского, Новооскольского, Волоконовского, Валуйского, частично Вейделевского, Корочанского и Старооскольского районов Белгородской области.

[2] «Колида» – колядка, исполнялась в канун Рождества. Записана в селе Колосково Валуйского района Белгородской области 13.07.2000 г. экспедицией Воронежской государственной академии искусств в составе Г.П. Лексина, И.Н. Лагудочкиной, Н.С. Русановой (Н.С. Кузнецовой). Исполнители: Яцкина Прасковья Ионовна, 1931 г.р., Дронова Анна Артёмовна, 1929 г.р. [Архив КНМ ВГАИ 744/60].

[3] «Беленький хорошенький» – величальная весной. Записана в 01. 1980 г. в селе Подгорное Валуйского района Белгородской области А.Н. Ивановым. Исполнители: Лифенцева Дарья Даниловна, 1900 г.р., Лифенцева Прасковья Ивановна, 1902 г.р., Лифенцева Елена Даниловна, 1905 г.р. [Личный архив А. Н. Иванова].

[4] «Аленький наш цветок» – величальная, исполнялась на девишнике. Записана в селе Колосково Валуйского района Белгородской области 17.07.2000 г. экспедицией Воронежской государственной академии искусств в составе Г.П. Лексина, И.Н. Лагудочкиной, Н.С. Русановой (Н.С. Кузнецовой). Исполнители: Яцкина Прасковья Ионовна, 1931 г.р., Дронова Прасковья Яковлевна, 1924 г.р., Крутенко Наталья Трофимовна, 1925 г.р., Дронова Анна Артемовна, 1929 г.р. [Архив КНМ ВГАИ 744/15].

[5] «У грушицы нет макушицы» – свадебная, исполнялась сироте на девишнике. Записана в селе Рождествено Валуйского района Белгородской области 14.07.2000 г. экспедицией Воронежской государственной академии искусств в составе: Г.П. Лексина, И.Н. Лагудочкиной, Н.С. Русановой (Н.С. Кузнецовой). Исполнители: Сафонова Александра Ивановна, 1930 г.р., Косенкова Клавдия Тихоновна, 1917 г.р. [Архив КНМ ВГАИ 733/49].


Библиографическая ссылка

Кузнецова Н.С. СИСТЕМООБРАЗУЮЩИЕ КОМПОНЕНТЫ ПЕСЕННОЙ ТРАДИЦИИ ВЕРХНЕГО ПРИОСКОЛЬЯ (БЕЛГОРОДСКАЯ ОБЛАСТЬ) // Фундаментальные исследования. – 2014. – № 9-12. – С. 2793-2797;
URL: https://fundamental-research.ru/ru/article/view?id=35437 (дата обращения: 29.03.2024).

Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»
(Высокий импакт-фактор РИНЦ, тематика журналов охватывает все научные направления)

«Фундаментальные исследования» список ВАК ИФ РИНЦ = 1,674