Пословичный фонд является частью языковой картины мира, которая представляет собой определенный результат познания и осмысления явлений окружающего мира народом или отдельным человеком. Как считает А. Дандис, имплицитные признаки мировидения становятся эксплицитными именно в фольклоре, поэтому изучение паремий дает возможность реконструировать пословичную картину мира [13, c. 70].
Пословицы предоставляют возможность исследовать основополагающие для данного народа концепты и тем самым ознакомиться с идеалами и ценностями того или иного народа. С.Г. Воркачев рассматривает концепт как «единицу коллективного знания/сознания (отправляющую к высшим духовным ценностям), имеющую языковое выражение и отмеченную этнокультурной спецификой». Он указывает, что «план содержания лингвокультурного концепта включает как минимум два ряда семантических признаков. Во-первых, в него входят семы, общие для всех его языковых реализаций, которые «скрепляют» лексико-семантическую парадигму и образуют его понятийную либо прототипическую основу. Во-вторых, туда входят семантические признаки, общие хотя бы для части его реализаций, которые отмечены лингвокультурной, этносемантической спецификой и связаны с ментальностью носителей языка либо с менталитетом национальной языковой личности» [1, с. 12–13].
По определению С.Г. Воркачева, концепт – это «основная единица национального менталитета как специфического индивидуального и группового способа мировосприятия и миропонимания, имеющая языковое выражение и отмеченная этнокультурной спецификой, а также задаваемая совокупностью когнитивных и поведенческих стереотипов и установок, главной характеристикой которого является особенность мышления и поведенческих реакций индивида или социальной группы» [2, с. 26]. Из данного определения следует, что семантика данного термина содержит как когнитивную, так и лингвокультурологическую составляющие.
Результаты анализа 137 паремий финского языка, отражающих один фрагмент пословичной картины мира – семью, показали, что для финского сознания, отраженного в паремиологии, в целом ненамного преобладает образное мировосприятие: 70 пословиц против 67, или 51 %. В марийском же языке наблюдается явное преобладание количества пословиц, в основе которых лежит метафора: из 173 пословиц 128 (74 %) являются образными.
Как для финского, так и для марийского сознания, отображенного в паремиологических фондах, характерен органистический способ мышления. Органистические метафоры, в отличие от рациональных, механистических имеют более глубокие исторические корни, что отражается в человеческом сознании и, следовательно, в пословичной картине мира. Человек, природа и вещи представляют наиболее распространенные понятийные источники пословичной метафоризации. Объекты нематериального мира не являются настолько же востребованными в концептуализации финской пословичной картины мира. Данное утверждение в полной мере относится и к пословичной картине марийского народа.
Анализ пословичного материала позволил выявить и рассмотреть четыре вида метафоры: антропоморфную, натуроморфную, социоморфную и артефактную в соответствии с классификацией А.П. Чудинова [11, c. 9]. Сам исследуемый фрагмент пословичной картины мира предполагает, что в нем будет представлена антропоморфная метафора, модель «Семья – это человеческий организм». Активно выражен фрейм «Части тела»; части тела женщины: грудь, сосок, задница; части тела мужчины: борода, усы, лысая голова; и без гендерных отличий: сердце, руки.
В марийских пословицах о семье фрейм «Части тела» представлен компонентами: «части тела ребенка» – кишки, уши, кровь, палец, волосы. Компоненты сердце, руки, лицо, голова, ноги используются как в пословицах о женщинах, так и мужчинах, т.е. архаичное сознание человека неразрывно связано с его телом и органами.
Фрейм «Способности человека» представлен понятием разум. Идея о том, что в отличие от удовлетворения физических потребностей ребенка, для развития его умственных качеств только молока матери недостаточно, подчеркивается в финском сознании.
В марийском сознании рассматриваемый фрейм представлен также понятием разум, он выражен значительным количеством пословиц об уме, что свидетельствует о его значимости. Однако в пословицах о семье данное понятие не нашло отражения, поскольку в них преимущественное внимание обращается на развитие в ребенке способности трудиться.
Человек как часть природы концептуализировал мир, используя натуроморфные метафоры, что находит выражение в метафорических моделях «Семья – это мир животных» и «Семья – это мир растений». В частности, в марийском языке семья предстает как семейный дом, который в свою очередь ассоциируется с гнездом птицы, а дети – с птенцами. В некоторых пословицах присутствует также фитоморфная метафора: семья – это дерево, а дети – его ветки или плоды.
В пословичной картине мира финского народа наблюдается значительный перевес зооморфной метафоры с образами домашних животных (80 %): петуха, курицы, цыплят, свиньи, кошки, лошади и жеребенка, щенка и собаки; а также частей их тела: крыло, бок, морда. Фрейм «Дикие животные» представлен образом волка; также один образ присутствует во фрейме «Рыбы».
В марийском языке наблюдается примерно равное количество зооморфных метафор с образами домашних и диких животных (43 % содержат образы домашних животных, 57 % – диких). Среди диких животных отметим образы птиц (в собирательном значении), − ястреба, вороненка, волка, медведя, змеи, пчел; среди домашних животных – ягненка, жеребенка, лошади, коровы, свиньи, собаки, гуся и гусыни. Смысловой доминантой пословиц с образом потерявшихся гуся и гусыни является «непросто жить одинокому человеку», а пословицы с образом собаки свидетельствуют о безрадостной жизни сироты.
Фитоморфная метафора находит выражение в финских паремиях по сравнению с зооморфной довольно редко. В данном фрагменте ПКМ метафорический перенос осуществляется при помощи единичных образов двух деревьев: ели и березы, их частей: пень, а также образа хлебных колосков и поля.
В отличие от финского языка фитоморфная метафора в марийском языке представлена довольно широко (28 % от общего количества натуроморфных метафор). Обобщая свой опыт осознания такого социального явления, как семья, марийский народ активно обращается к образам не только животных, но и растений: ольха, яблоня, сосна, дуб, ель, лопух, капуста, редька, репа, цветы, дерево (в собирательном значении). Следует отметить, что образ дерева лежит в основе пословиц не только о семье, но и об одиноком человеке, о старом человеке.
Фрейм «Небесные тела» выражен наличием образа солнца, «Время суток» – вечера, «Погодные явления» – образом мороза и заморозка.
В марийских пословицах, в которых подчеркивается огромная роль матери в жизни ребенка, используются образы неба и солнца. Сравнение матери с небом и солнцем можно объяснить тем, что «в устной народной поэзии кава «небо» (солнце, луна, звезды, небосвод) рисуется как сила, дающая изначальную жизнь человеку» [4, с. 166]. К погодным явлениям можно отнести сосульки, снег, молнию, лед.
В финской паремиологии чаще всего сферой-источником, источником понятийной области служит артефактная метафора. Метафорическая модель «Семья – это дом (жилое здание)» номинируется образами: дом, изба, баня (и как знак-сигнал пар), сарай, рига; относящимися к ним сооружениями: печь (зола как результат ее функционирования), потухший очаг, частями строений: крыша, дверь, косяк. В количественном отношении преобладают дом, баня, печь – образы, неразрывно связанные с жизнью и бытом финской семьи.
В марийской паремиологии семья ассоциируется не только с домом как постройкой, с избой (например, дом без мужчины – это сирота, и женщина при этом опора трех углов дома, а не четырех, как при муже), но и с оградой, за которой человек чувствует себя надежно и в безопасности. А муж и жена – это два столба для забора, упадет один из них – упадет весь забор, т.е жизнь семьи окажется под угрозой.
Наиболее широко финская пословичная метафора реализуется во фреймах «Материальные продукты человеческой деятельности»: хлеб, ломоть хлеба, шерсть, ткань, белье, берестяной короб; «Предметы одежды»: белье, штаны; платок; «Домашняя утварь»: корыто, пустой кувшин, котел; «Инструменты»: кресало, топор, ножны; «Еда и напитки»: кофе, вода, суп, пироги, жир; а также табак как материал для курения; овес как корм; гребень как аксессуар; телега. Фрейм «Продукты жизнедеятельности животных»: навоз, воск.
В марийском языке больше всего пословиц насчитывается в группе «Еда и напитки»: каша, калиновые пироги, соленые пироги, хлеб, омлет, конфеточки, сливочное масло, горькая редька, квас и в группе «Домашняя утварь»: горшок с сажей, бочонок для дегтя, колокольчик, веретено, железные цепи, лавка, помело, палка, оглобля. Немногочисленными являются группы «Материальные продукты человеческой деятельности»: каленое железо, серебряные монетки, золото, полотенце (шелковое, коленкоровое), группа «Предметы одежды»: лапти и группа «Предметы жизнедеятельности»: помои.
Фрейм «Нематериальные продукты человеческой деятельности» представлен в финском языке только одним образом: песня. В марийском языке данный фрейм не обнаружен.
Таким образом, результаты анализа пословичной концептуализации свидетельствуют о том, что для финского и марийского пословичных менталитетов характерны три когнитивных уровня концептуализации мира: в первом наблюдается совпадение внутренней формы и значения паремии; во втором – их когнитивные уровни не совпадают; в третьем – один или несколько компонентов внутренней формы входят в значение пословицы, когда происходит пересечение двух когнитивных уровней. Результаты анализа 137 паремий, отражающих один фрагмент пословичной картины мира – семью, показали, что для финского сознания, отраженного в паремиологии рассматриваемого фрагмента ПКМ, в целом ненамного преобладает образное мировосприятие: 70 пословиц против 67, или 51 %.
В марийском сознании, отраженном в паремиологии, значительно преобладает образное мировосприятие. Для финской ПКМ более всего характерна артефактная метафоризация. В паремиологии марийского языка о семье артефактные метафоры в количественном отношении занимают второе место (32 %) после натуроморфных метафор (42 %). Соответственно на долю антропоморфных метафор приходится 26 %.
Пословичная концептуализация неразрывно связана с конкретным мышлением человека, имеющего дело с конкретными объектами и процессами. Мозг человека отражает общие свойства предметов и явлений внешнего мира, устанавливает связи между ними, а также связи между различными понятийными сферами. В паремиях как финского, так и марийского языка весьма редко наблюдается социоморфная метафора. Религия как одна из форм общественного сознания не находит широкого представления в рассматриваемом фрагменте обеих ПКМ. В материале исследования обнаружено лишь два примера из финского языка: Похмелье и жена – явления ада и Лучше вступить в брак, чем жить в грехе.
Большинство паремий о семье отражает исторический, этнографический, культурный контекст и особенности менталитета народа. Паремиологический фонд языка позволяет понять систему ценностей народа, его уникальность и своеобразие.
Рецензенты:
Зорина З.Г., д.ф.н., профессор кафедры межкультурной коммуникации, Институт национальной культуры и межкультурной коммуникации, ФГБОУ ВПО «Марийский государственный университет», г. Йошкар-Ола;
Глухова Н.Н., д.ф.н., профессор, и.о. заведующего кафедрой общего и финно-угорского языкознания, ФБГОУ ВПО «Марийский государственный университет», г. Йошкар-Ола.
Работа поступила в редакцию 18.02.2014.
Библиографическая ссылка
Яковлева С.Л., Казыро Г.Н. СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ МЕТАФОРИЧЕСКИХ МОДЕЛЕЙ КОНЦЕПТА «СЕМЬЯ» В МАРИЙСКОЙ И ФИНСКОЙ ПАРЕМИОЛОГИИ // Фундаментальные исследования. – 2014. – № 5-3. – С. 649-652;URL: https://fundamental-research.ru/ru/article/view?id=33937 (дата обращения: 23.04.2024).