С начала XX в. в общекультурный дискурс прочно входит понятие «сверхчеловек», вбирая в себя как положительные, так и отрицательные семантические коннотации. Это слово имеет пусть и сравнительно недолгую, но весьма насыщенную историю мультиязыкового бытования, а сегодня оно обретает новое измерение лингвокультурной актуальности. На наш взгляд, прояснение особенностей генеалогии и существования понятия «сверхчеловек» в различных языковых системах позволит глубже понять тонкости лингвосемантического измерения текста культуры.
Наша работа основана на методе компаративного культурфилософского и лингвосемантического анализа. Ее целью является, во-первых, анализ первичной лингвосемантики термина «übermensch» («сверхчеловек»), возникшей в рамках немецкого языкового дискурса; во-вторых, выявление особенностей вариантов перевода понятия «übermensch» в русской и английской языковых традициях с учетом культурного контекста; в-третьих, компаративный семантический анализ соответствия мультиязыкового бытования понятия «сверхчеловек» его изначальной германоязычной лингвоформе.
Прежде всего считаем необходимым обозначить причины, побудившие нас рассматривать бытование понятие «сверхчеловек» именно в рамках немецкой, русской и английской языковых систем.
С исследовательской точки зрения немецкий язык важен тем, что он стал средой зарождения и активного вхождения в философский и общекультурный дискурс термина «сверхчеловек». Тут же формируется и общий семантический каркас его определения. Все это заставляет с особым вниманием отнестись к рассмотрению его бытования именно в германской языковой традиции.
Русский язык является «родным» лингвистическим дискурсом нашего исследовательского говорения о понятии «сверхчеловек», поэтому изначально немецкий термин неизбежно помещается в пространство русского языка, где происходит его «освоение». Это создает объективную необходимость рассмотрения особенностей бытования термина «сверхчеловек» в лингвосемантическом пространстве русского языка. Помимо этого русский язык породил ряд интересных и в чем-то уникальных семантических коннотаций, которые повлияли, во-первых, на бытование данного термина в отечественной культурной традиции, а во-вторых, на диалоговое пространство с другими иноязычными культурными средами, существующими в контексте вариативных переводных интерпретаций термина «сверхчеловек».
И, наконец, английский язык, являющийся сегодня ведущим международным языком межкультурного общения, стал языковым пространством трансляции многих культурных универсалий и языковых кодов. Англоязычный дискурс выступает как лингвистический метанарратив, абсорбирующий прочие локальные языковые среды и формирующий универсальное пространство мультикультурного говорения. Поэтому предельно важно лексическое определение термина «сверхчеловек» в рамках англоязычной языковой традиции, которая в настоящее время претендует на общекультурную тотальность.
Итак, термин «сверхчеловек» вводит в философский и общекультурный дискурс Ф. Ницше, концентрируя вокруг него смысл всей своей «поздней» философии. Для его обозначения в рамках немецкой языковой традиции Ницше использует термин «übermensch». Есть основания полагать, что этот термин пришел в сочинения немецкого мыслителя из творчества Гёте. Так, например, еще в 1895 г. в «Вестнике иностранной литературы» Ницше был назван «духовным сыном Гёте» [4, с. 203], а С.П. Знаменский прямо указывает на заимствование Ницше слова «übermensch» из «Фауста» Гёте [3, с. 78]. По некоторым данным существительное «übermensch» использовалось уже в XVII в. в трудах ростокского теолога Г. Мюллера, а позднее у Г. Рэба и Гердера [6, с. 79]. Однако в любом случае известно, что до Ницше термин «übermensch» фактически не имел хождения в рамках немецкой языковой традиции. Немецкий мыслитель нагружает его собственной философской семантикой и делает его значимой частью интеллектуального дискурсивного пространства конца XIX – начала XXI веков.
Но если отвлечься от собственно ницшеанско-философского смысла термина «übermensch» и обратиться к его лингвосемантике, то можно выяснить следующее. «Übermensch» является двуосновной лингвистической конструкцией, состоящей из базового слова «mensch» и приставки «über». С пониманием части «mensch» особых сложностей не возникает, т.к. она однозначно обозначает «человека»/«мужчину». Особый же интерес представляет приставка «über», которая и придает особый смысл новообразованному слову.
В немецком языке предлог «über» используется в дательном и винительном падежах, являясь указательной лингвоформой. При этом указание может носить как пространственный, так и временной характер. Данная словообразовательная приставка имеет двоякое семантическое наполнение.
Во-первых, она указывает на преодоление чего/кого бы то ни было, нахождение за гранью исходного, базового состояния. В частности, приставка «über» является составной частью слова «überwinden» (преодолевать/ликвидировать) [2, с. 169]. Здесь важно отметить возможность качественно нейтральной семантики приставки «über», когда она указывает лишь на инаковость, исключая обязательную оценку степени совершенства. В случае со словом «Übermensch» она указывает на пространственно-временное преодоление «человека», его снятие и одновременно рождение иного качественного образования, которое уже не является, собственно, «человеком», а находится «по ту сторону» от него, «за гранью» человека. Поэтому, строго говоря, «Übermensch» – это уже не-человек.
Во-вторых, приставка «über» содержит в себе качественно превосходные оценочные смыслы, т.е. фиксирует высшую степень новообразованного объекта в сравнении с прежним. Он является не просто «иным»/«другим» по отношению к предыдущему, но и «лучшим» [2, с. 168–169]. В этой связи необходимо упомянуть позицию Ю.П. Соколовой, также в своей диссертационной работе рассматривающей вопрос о семантике слова «Übermensch». Исследователь утверждает, что «ни в одном своем значении über не выдает своей принадлежности к совершенной степени» [8, с. 106], и далее делает вывод: «слово Übermensch не означает качественного преобразования человека» [8, с. 106]. На наш взгляд, итоговый вывод Ю.П. Соколовой основывается на одностороннем считывании семантики приставки «über» и соответственно принципиально неверен. Термин «Übermensch» содержит в себе указание на качественно превосходный в сравнении с настоящим тип человека, принципиально превзошедший его изначальные (базовые) сущностные основания.
Сейчас слово «übermensch» в немецком языке имеет жесткую коннотационную привязку именно к философии Ницше и вне ее контекстуального поля практически не имеет хождения. Единственным сравнительно близким семантически аналогом термина «Übermensch» можно считать слово «Helbgott» (дословно с немецкого – «полубог»). Однако их близость весьма условна и в действительности между ним больше принципиальных различий, чем совпадений.
Во-первых, слово «gott» («бог») имплицитно противопоставлено слову «mensch» («человек») и уводит нас как от посюсторонней действительности в пространство трансцендентного, так и от собственно антропологической основы термина «übermensch». Во-вторых, приставка «helb» обозначает «половинную часть чего-то», поэтому ее употребление может иметь как позитивные, так и негативные семантические коннотации, в отличие от приставки «über», понимаемой как обозначение качественно превосходной степени. Поэтому адекватное равнозаменяемое употребление терминов «Übermensch» и «Helbgott» хотя и возможно, но лишь в весьма узком дискурсивном пространстве.
Относительно перевода на русский язык термина «übermensch» не возникло особенно серьезных дискуссий и разночтений. Практически сразу устоялась двухсоставная лингвистическая конструкция – «сверхчеловек». Однако здесь с учетом знания особенностей семантики составных частей термина «Übermensch» имеет смысл более внимательно рассмотреть специфику его адекватного перевода в лингвосемантическое пространство русского языка.
Основные вопросы вызывает возможность перевода немецкой приставки «über» русскоязычной приставкой «сверх», т.к. она в известном смысле не вбирает в себя всей изначальной семантики немецкого слова. На это еще в начале XX в. указал Д. Мережковский, полагая, что ницшеанский «Übermensch» скорее является не «сверх» в значении «высший» человек, а «человек преодоленный», существо, находящееся за гранью «привычного/исходного» человека [5, с. 64–66]. Очевидно, что здесь отечественный мыслитель делает акцент на не-человечности übermensch’а, его принципиальной инаковости в сравнении с собственно Человеком. Между тем, в данном случае Мережковский формирует нейтральный модус понимания данной инаковости übermensch’а, что сужает как, собственно, возможный перевод немецкой приставки «über», так и смысловое наполнение термина «übermensch» в философии Ницше.
На наш взгляд, в случае семантически корректного перевода немецкого термина «übermensch» на русский язык скорее уместно говорить о константном совмещении характеристик преодоления/превышения применительно к человеку. «Übermensch» – это «человек преодоленный» в превосходном значении, т.е. он уже не-человек, но приставка «не» трактуется в значении выше, лучше, совершеннее. Это очень существенный момент – совмещение в немецком слове «übermensch» персональной не-человечности и превосходной степени. В русском термине «сверхчеловек» на лингвоформальном уровне это не всегда чувствуется. В нем больше доминирует звучание превосходной степени для человека, а выход за пределы человека скорее присутствует имплицитно. Можно согласиться с Ю.В. Синеокой, утверждающей, что в русской приставке «сверх» прежде всего доминирует качественная оценка, «сверх» – «это высшая степень качества» [7, с. 59].Другими словами, сверхчеловек базово семантически считывается как человек, но достигший в рамках своей человечности качественного совершенства, став «идеальным человеком». Но вопрос о соотнесении человека и сверхчеловека, их родовой общности/отличности является уже отдельной философской проблемой, варианты решения которой возможны в рамках конкретного сущностного определения природы человеческого и сверхчеловеческого. Поэтому в конечном счете полагаем, что русскоязычный термин «сверхчеловек» адекватно выражает и транслирует базовое лингвосемантическое наполнение немецкого слова «übermensch».
Обращает на себя внимание тот факт, что как в немецкой языковой традиции бытование термина «übermensch» оказалось контекстуально связанно с философией Ницше, так и в русскоязычном культурном пространстве слово «сверхчеловек» в первую очередь имеет коннотации с творчеством немецкого мыслителя и вне его семантического дискурса не имеет широкого хождения.
В английскую языковую традицию слово «сверхчеловек» пришло в конце XIX в. также из немецкого языка при переводе сочинений Ницше. Мы имеем целый ряд вариантов перевода термина «Übermensch»: «Beyond-Man», «Overman», «Superman», «Superhuman», «Overhuman». Здесь можно выделить несколько специфических особенностей и социокультурных тенденций, проявившихся и выразившихся в указанных вариантах англоязычного бытования слова «übermensch» [10].
Итак, очевидно, что в рамках английского языка совершается лингвосемантический поиск адекватного слова-заменителя немецкой приставки «über». Если в русском языке он осуществляется больше имплицитно, на уровне продумывания семантики, то в английской языковой традиции происходит перебор различных лингвоформ. Было предложено три возможных перевода – «beyond», «over», «super».
Слово «beyond», употребленное в форме предлога, может быть переведено как «по ту сторону», «за пределами», при этом имплицитно подразумевается переход на превосходную качественную степень объекта. Слово «over» как предлог означает «над», «свыше», «сверх», «больше»; как наречие указывает на нахождение над чем-либо. И наконец, слово «super», пришедшее в английский язык из латинского, переводится как «превосходный», «первоклассный».
По смысловой совокупности немецкому «über» в большей степени близко английское «over», т.к. в нем также доминирует отсылка к инобытийному состоянию объекта, а качественная оценка ярко не выражена. В свою очередь английское «super» наиболее семантически коррелируется с русским «сверх», т.к. в обоих словах доминирует, прежде всего, качественная оценка в степени превосходства.
Отдельно следует заметить, что в указанных англоязычных вариантах термина «сверхчеловек» видна современная тенденция к гендерной политкорректности, которая в данном случае проявляется в замене основы термина «man» («человек»/«мужчина») на более гендерно нейтральное «human» («человек»).
Отмечая особенности хождения обозначенных лингвоформ в культурном пространстве, особое внимание на себя обращает слово «superman», которое в 30–40-е гг. XX в. эмансипировалось от ницшеанского философского дискурса, став сначала частным, а позднее и общим наименованием целого класса персонажей из американской массовой культуры комиксов и кинофильмов.
На сегодняшний день нет единого устоявшегося варианта англоязычного употребления термина «сверхчеловек». Например, Л.Ф. Абсалямова в своем диссертационном исследовании, посвященном анализу лингвокультурологического бытования концепта «сверхчеловек» в английских текстах, исходит из тождества понятий «сверхчеловек», «übermensch» и «superman» [1]. Однако мы по данному вопросу склонны солидаризироваться с современным американским исследователем В. Кауфманом, считающим, что наиболее корректным переводом немецкого термина «Übermensch» на английский язык является слово «Overman» [9]. Одновременно, на наш взгляд, допустимы и другие бытующие сегодня англоязычные варианты термина «сверхчеловек».
В заключение можно констатировать, что понятие «übermensch» («сверхчеловек») является сложным лингвосемантическим образованием. Базово возникнув в рамках немецкого языкового дискурса и семантики философии Ницше, оно быстро было ретранслировано в другие языковые пространства. При этом возникли определенные сложности в его аутентичном иноязыковом воспроизведении. В рамках русскоязычной традиции сформировалась единая лингвоформа – «сверхчеловек», внутри которой наличествует семантический дуализм. Одновременно сама лингвоформа может быть признана в целом адекватной изначальному немецкому понятию. В английском языке существует лингвоформальная множественность бытования понятия «сверхчеловек», отражающая как лингвистическую неконстантность исходного термина, так и современные социокультурные тренды, трансформирующие помимо прочего языковой дискурс.
Рецензенты:
Ромах О.В., д.филос.н., профессор кафедры философии Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина, г. Тамбов;
Попков В.А., д.филос.н., профессор кафедры философии и социально-политических теорий Липецкого государственного педагогического университета, г. Липецк.
Работа поступила в редакцию 29.01.2013.