Данная статья посвящена исследованию наиболее распространенных в трансформациях дифракции и модификации смысла механизмов этимологического переразложения квантов суперструктуры в их вербализации и модификации узловых элементов суперструктуры смысла. Исследование суперструктуры наталкивается на проблему неучтенных квантов и неизвестных в «универсальном уравнении», описывающем процесс смыслопорождения. Встает вопрос о том, что в перманентно расширяющемся и неограниченном наборе граней многомерного смысла невозможен учет всеми реципиентами и продуцентами всех условий, но в этом нет необходимости, поскольку набор релевантных актуализированных ноэм всегда ограничен и константы всегда определены. При развертывании глобальных, лингвокультурных, ситуативно обусловленных и индивидуальных ноэм в суперструктурах, наряду с процессом создания новых смыслов все большее значение приобретает процесс актуализации в сознании не только ноэматического (интуитивного) порождения и декодирования, но и феноменологической «осмысленной» рефлексии.
Производство новых смыслов, как и трансформация структуры в переосмысленных конструктах, формирующихся в новом философском речепроизводстве, превращается в процесс постоянного перетекания и мутации, пронизывающий всю когнитивную сферу. В наших предыдущих работах уже были выделены 14 видов трансформаций, которые претерпевает некий суперконструкт в результате актуализации тех или иных потенций в узловых точках своей структуры, в настоящем исследовании остановимся подробнее на базовых механизмах двух из них.
Дифракция/переразложение существующих узлов структуры и наоборот; чередование возможностей интерпретации элементов структуры базируется на операциях с ядерными структурами в корневых морфемах и аффиксах.
Модификация/уточнение отношения актуализируемых квантов к ситуации при неудачах в коммуникативном акте, исправление в результате феноменологической рефлексии.
Интересным в данном аспекте будет рассмотреть случаи использования М. Хайдеггером в своих работах для порождения новых смыслов операций с переразложением и синтезом базовых ядерных и переферийных ноэм. Хайдеггер порождает новые содержательные единства параллельно к уже имеющимся, выстраивая амфиболию смысла. Но часты случаи, когда автор обращает внимание лишь на новое слово, оставляя первое его значение, имеющееся в узуальном употреблении, без внимания. Например: Beide Stimmungen, Furchtund Angst, be-stimmenjeein Verstehen [8, c. 344], новообразованное слово be-stimmen, ineine Stimmungversetzen не должно означать каждое be-stimmen, детерминанту, которая в основе своей является das Versetzungineine Stimmung. Это так называемая вынужденная дифракция. Если речь идёт о Selb-ständigkeit в связи с Standgewohnenhaben или же о Unselb-ständigkeit как противоположности к Standfestigkeit, то становится ясным, что связь ассоциативная с обычным содержанием в смысле Unabhängigkeit и во втором случае Entschlusslosigkeit теряется. Вместо этого актуализируется узловой элемент, который понимается из отдельных квантов-ноэм-детерминант, реализующихся в каждой отдельной морфеме конструкции (в смысле die Eigenschaftdes Stehens либо как противоположность der Mangelandieser Eigenschaft). В «Бытии и Времени» мы находим такие конструкты, как Ent-fernung в смысле Näherung, Ge-stell как некоторое коллективное образование к глаголу stellen, Un-fug как Nicht-gefügtes. Как мы видим уже на этих трех примерах, Хайдеггер не только разделяет слово на составные части посредством написания через дефис, а значит, и производит этимологическое переразложение на компоненты не только морфологическую, но и семантическую структуру понятия как некоей целостности, и не только сводит его к уже существующим, например, Ent(-)fernung и слитно, и через дефис, но и синтетически образует совершенно новые слова с помощью аффиксов, как Ge-stell, Un-fug. Можно сказать, что слова, совпадающие с этими по звуковой форме, но имеющие другие актуализированные ноэмы в узловых элементах своей структуры, распредмечиваются реципиентом лишь при наличии в поясе чистого мышления [7] интенциально релевантных, разделяемых ноэм-доминант, актуализированных в окказиональных концептах Ge-stell, Un-fug.
Изначально возникает впечатление, что исходным пунктом для этимологического переразложения служат уже имеющиеся в языке понятия с закрепленными значениями, однако при ближайшем рассмотрении совершенно точно можно сказать, в каком направлении идёт это смыслопорождение. Если речь идёт об анализе, тогда содержание исходного конструкта более или менее ясно, при синтезе же, напротив, содержание формального параллельного понятия отделяется от такового в переосмысленном конструкте и не несёт никакого сопутствующего интенциально амфиболического компонента.
Хуго Мозер увидел главное, говоря о том, что анализ Хайдеггера ведёт к созданию новых понятий и большей чёткости модификации или уточнению смысла. Однако неправомерно ожидать от подобных этимологических переразложений в уже имеющейся вербализованной форме, будь они основаны хоть на дифракции, хоть на модификации, указания на отношения внутри суперструктуры, которые описываются уже имеющимся в узусе конструктом, если этот конструкт в понимании его создателя не может быть отнесен к уже имеющемуся, а понимается как некий тип чистого смыслообразования (однако еще не смыслового катарсиса как проявления чистого непротиворечивого смысла), то реципиент, который субъективно интерпретирует его, может прийти к ложным выводам и серьёзным различиям между интенциально актуализируемыми узловыми элементами и реальной картиной иерархической структуры интенциально релевантных для продуцента ноэм.
Особая заслуга этимологического переразложения и синтеза состоит в том, что посредством её создаются омофоны, порождающие многомерность смысловой конструкции. Вербализованное новопостроение в философском тексте создаёт и новые узловые элементы смысловой суперконструкции. По Хайдеггеровским новообразованиям, таким как Lichtung, Näherung, Überwurf, Vorsicht, ещё не видно, что они не сводятся к уже имеющимся в узусе структурам. Допустим, Lichtung, Näherung образуются с помощью суффикса -ung из глаголов по-новому, т.е. без учета их дефиниционного значения. Überwurf также вербализуется по-новому с учетом узловых элементов конструктов, его составляющих über и Wurf от werfen, а потому реализует совершенно новые отношения внутри структуры, актуализирует периферийные для узуального понятия ноэмы. Vorsicht и vorsichtig не имеют ничего общего с уже использующимся в языке в качестве Prudentia, они образованы по-новому от vorsehen, vorhersehen и актуализируют узловой элементprevision [3, с. 154]. Некоторое количество периферийных ноэм, устойчивых тематических направлений развертывания ноэм-доминант, которое в различающихся лингвокультурах остаётся открытым, прежде всего, в связи с непрерывностью порождения и декодирования смыслов в ряду аллюзивных понятий и неограниченных возможностей языка к порождению вторичных образных номинаций выступает в трансформациях дифракции и модификации на первый план.
Так же и veröffentichen, Veröffentlichung образуются из базовых ноэм узуального понятия öffentich и факультативно употребляемого префикса ver и не имеют ничего общего с publizieren, актуализирующимся в узуальном конструкте. Такая интуитивная игра с трансформациями суперструктуры смысла – только первый опыт подобного смыслопорождения, который позже находит всё более широкое подтверждение. Например: Andenken к новому транзитивному глаголу andenken. Dessen Anfang immer noch auf ein Andenken wartet, die andenkende Nähe zum Fernen [9, c. 107–108].
Если оба представленных механизма дифракции и модификации смысловой суперструктуры этимологическое переразложение и синтез – рассматривать в сравнении, то синтез является менее необычным, чем переразложение. Как и в других типах трансформации смысла, здесь создаются новые конструкты с тем лишь отличием, что в языке формально уже имеется подобное вербализованное созвучие, накладывающее особый отпечаток на многомерность смысла. Но параллельные вербализованные формы встречаются и в других случаях смыслопорождающих трансформаций (смыслотворчество, действующее чаще при декодировании; амфиболия смысла; актуализация или деактуализация позиций и контрпозиций). Этимологическое переразложение же есть путь к расширению нового понятийного аппарата, который ещё не обозначен ни в одном учении о смыслообразовании. Поэтому следует рассмотреть возможности этого механизма подробнее.
Стандартно этимологическое переразложение в философском дискурсе отождествляется с этимологическом регрессом. Именно примеры переразложения суперструктуры смысла, которые в узусе понимаются как этимологии, дают повод к подобным заблуждениям. И всё же остаётся неясным, почему такое количество неэтимологизированных переразложений остаётся незамеченным. Упомянутый способ смыслообразования не является этимологизацией в том понимании, что он не является возвращением к изначальному значению слова. Так же он не является и псевдосмысловой переорганизацией или же народной этимологией.
Скорее всего, Хайдеггер прибегает к данному механизму дифракции смысла, и здесь прежде всего речь идёт о композитах и производных на основе повторной реэтимологизации компонентного ноэмного состава суперконструкта. Если говорить в традиционном языковедческом смысле, обращая внимание лишь на внешнюю форму и содержание, безотносительно ноэматического аспекта рассмотрения суперструктуры, он высвобождает слово из той семантической группы, в которой оно находится, и снова складывает его смысл из смысла его компонентов. В случае с композитами они понимаются их на основе смыслов, входящих в него частей. Развитый в языке смысловой конструкт, имеющийся в этом слове, обходится и содержание происходит из фрагментов. Конечно же, имеет место некое подобие этимологии как отражение Etyma, но немотивированное, не ищущее корней слова, а новое, создающее, рождённое не в поиске первоначального смысла, а с помощью поиска новых выразительных слов и глубинных ноэмсуперструктуры, а иногда и неких фривольностей продуцента, которые дозволяет наш язык. Это аналитическая этимология как средство смыслообразования и вербализации нового ментального конструкта. В этом смысле всё равно, понимаются ли составляющие его части в своём этимологическом значении или же только в том содержании, в котором они имеются в настоящее время, своем дефиниционном значении. Решающим является лишь то, что эти суперструктуры смысла в данное время используются и опредмечиваются. То, насколько развиты эти образования в узуальном употреблении, показывает, что они при наличии необходимого указания, т.е. некоей периферийной ноэмы-маркера, не могут быть поняты неправильно. Образуется совершенно новое понятие. Ортега-и-Гассет говорит о этимонах Хайдеггера: «Хайдеггер исследует обычный и внешний смысл слова, при этом он как бы приподнимает его. Под давлением на поверхность из глубины выходит основное изначальное значение слова. Используемое в повседневности слово у Хайдеггера внезапно наполняется до краёв и заполняется смыслом»[5, с. 379]. Так называемое проявление базовых узловых элементов суперструктуры – это побочное явление с целью образования нового, актуализирующего периферийные ноэмы, конструкта. Довольно часто можно наблюдать, что новообразования Хайдеггера вызывают гораздо меньше проблем у иностранного читателя. Этот феномен легко объяснить тем фактом, что какой-либо конструкт воспринимается носителем языка как единство и не пытается повторно прибегать к этимологическому переразложению. Люди же воспринимающие его как элемент иностранного языка, видят в нём некую свободную связь известных им узловых элементов суперструктуры, при этом иностранец замечает и удобство нового конструкта для передачи интенциального неузуального смысла.
Хайдеггер приводит Daseinк Da-sein, Wiederholungк Wiederholung, Zukunftк Zu-kunft. Это явление не историческое, как в начале кажется, это есть переразложение на элементы смысловой структуры и в этом смысле оно является по сути своей рациональным процессом, происходящим на третьем уровне абстракции с включением феноменологической рефлексии, а не историческим, тогда как его декодирование происходит преимущественно с привлечением рефлексии ноэматической, корректных актов интендирования. Однако, когда Хайдеггер анализирует Entfernung или Distanz в «Бытии и Времени», а затем в Ent-fernung в смысле Näherung, то подобное явление по меньшей мере не оправдано. В этом случае, когда в одном и том же звуковом составе существуют два противоположных содержания, использование подобного образования не оправдывается его полезностью. А именно, составленный с помощью таких компонентов, как префикс ent- и отгагольно-абстрактного существительного Fernung содержание, после конкретного указания – введения интенциально релевантной ноэмы ядерного поля компонента ent-, будет понятно всем. Так мы видим это в «Бытии и Времени»: Wir gebrauchen den Ausdruck Entfernung in einer aktiven und transitiven Bedeutung [8, с. 105]. К тому же фактически содержание неузуального деривата Ent-fernung не полностью идентично Näherung в том смысле, что в одном случае исходным компонентом является fern, а в другом nähe – ведь иерархическая структура интенциально релевантных ноэм базового суперконструкта не только полностью различна, за исключением ноэмы-общекультурной основы «положение в пространстве/времени». В этом случае нельзя считать решающим то, что Хайдеггер в параграфе 23 «Бытия и Времени» инсинуирует такими понятиями, что неузуальный конструкт Ent-fernung уже изначально указывает на экзистенциальные отношения, всегда находящиеся в Ent-fernen или näherndsichverhaltender Menschen. Мы полагаем что это не так, однако Хайдеггеру это представлялось вполне возможным типом вербализации определенных ментальных отношений. Именно в пользу этого предположения и говорят параграфы 368-369 «Бытия и Времени». Однако декодируемый большинством интерпретаторов смысл «дистанции» в этом конструкте действует так сильно, что любое употребление звуковой формы Entfernung несёт в себе опасность недопонимания, а отнюдь не интенциальность амфиболии смысла, которое должно предвосхищаться особенно пространными объяснениями. Открыв в этом способе огромные возможности, автор использует его чаще. Например: ∆ικe aus dem Sen als Anwesen gedacht, ist der fugend-fügende Fug. Αδικιa, die Un-fuge, ist der Un-fug [8, с. 329]. Здесь использование подобного способа вполне оправданно, оно ясно понимается и побуждает к размышлениям, но стоит на границе каламбура, что может скорее оттолкнуть от рассматриваемого в философском тексте феномена, нежели привести к ноэматической рефлексии и поиску корректных актов интендирования.
Карл Лёвиц утверждал по поводу хайдеггеровских трансформаций смысловых структур, что автор пытается постоянно претендовать на то, чтобы порождать в присущем ему искусстве словообразования «слово Бытия» (das Wortdes Seiens). Герман Швеппенхойзер говорит в своей диссертации о намерениях Хайдеггера, что тот пытается ухватить или представить нам всё или нечто определённое, что попадается ему на глаза в значении слова. Однако подобные утверждения далеки от истины [10]. Хайдеггеровское искусство неузуального смыслопорождения, управления деривационными моделями смысла по большей части осознанное и активно-языкотворческое. Это есть попытка передать в речи не схваченные в имеющихся в узуальных конструктах определённые отношения и данности, актуализировать периферийные ноэмы в узловых элементах смысловой суперструктуры. При этом автор, прибегая к феноменологической рефлексии, конечно осознаёт всю неудобность подобного конструкта, однако, упоминая о том, что мы должны учитывать, что подобные образования иногда вводят нас в заблуждение [9, c. 55], и используя лишь нивелировку кванторов валерности общей структуры смысла для продуцента или реципиента как результат деструкции и нивелировки отношений в суперконструкте, лишь в позднейших работах пытается использовать порождение или актуализацию квантов смысла собственных актов мышления, посредством чего осуществляется распредмечивание продуцентом/реципиентом существующих элементов смысловой структуры и тем самым опредмечивание субъективных актов феноменологической рефлексии. Иначе как по-другому можно объяснить, что размышления Хайдеггера по поводу таких отношений приводят к модифицированной языковой форме.
Строительный материал смысла уже определён структурными законами. Исследованные факты позволяют утверждать, что этот путь смыслопорождения, причины которого лежат в его особых возможностях, позволяет создавать неузуальные конструкты, неповторимые по своей рассудительности и в то же время удивительные по своей новизне. Ортега-и-Гассет сказал: «с нами происходит такое, как будто слова в своей statunassendi нас удивляют» [5, c. 386]. Ограничения использования подобных механизмов трансформации смысловой суперструктуры объясняется лишь тем, что вербализованные неузуальные образования, рожденные таким способом, не могут полностью распространиться в языковом сообществе, так как они привязаны к определённому контексту. Словоформа, не наполненная общепринятым содержанием в этом смысле, понимается как некое специальное образование для профессионального языка. Этому закону подчиняются в принципе все содержательные новообразования.
Нормативный аспект смыслового конструкта в философском тексте определяется постоянным «размыванием» ядерного поля, что приводит к созданию особого рода текстов, которые можно считать репрезентативными в отношении «мышления на пределе языка». Этимологическое переразложение и синтез как механизмы дифракции и модификации смысловой суперструктуры активизирует скрытые потенции языка, заставляют размышлять о противоречивых, парадоксальных явлениях его функционирования.
Рецензенты:
Манаенко Г.Н., д.ф.н., профессор кафедры русского языка, ГБОУ ВПО «Ставропольский государственный педагогический институт», г. Ставрополь;
Леденёв Ю.Ю., д.ф.н., профессор, зав. кафедрой иностранных языков, ФГБОУ ВПО «Ставропольский государственный аграрный университет», г. Ставрополь.
Работа поступила в редакцию 11.04.2013.